Возникновение Петербурга тесно связано с образованием Российской империи, ставшей основой и нынешней Российской Федерации. Царь Пётр Первый, вынужденный временно покинуть страну из-за стрелецких волнений в составе «Великого посольства» (в реальности Великого изгнания) уже знал о появлении в месте соединения Невы и Финского залива (Финского синуса) первых следов античного Петрополиса. А потому «Великое посольство» пришлось очень кстати для его политической комбинации. Вот как раз то, что Пётр был не только основателем Российской империи, но и великим политиком, «забывается» в истории.
Карты из Атласа Русской академии наук 1737-го года (см.1). Мир явно ещё разделён на Запад в лице Св. Римской империи и Восток в лице Великой Тартарии.
В споре за северные земли с Великой Тартарией Св. Римская империя ещё со смутного времени (когда пыталась поставить на русский престол шведского королевича) считала Швецию и Московию единой царско-королевской унией. А Царь Пётр вслед за стрельцами не был поддержан правительством Московии – Боярской думой в его войне с Турцией при помощи Швеции за выход к чёрному морю из-за Московской Тартарии, воевавшей на стороне Османской империи, т.е. – за Великую Тартарию.
Вот потому его предложение к императору Св. Римской империи Леопольду I в 1698-м году во время «Великого посольства» о вхождении Московского царства в состав империи на правах унии со Швецией было сразу принято. И уже в 1702-м году ближайший сподвижник Петра А. Меньшиков получает титул графа Св. Римской империи, а наследники российского престола вплоть до распада Римской империи в 1807-м году носили титулы наследников и шведского трона (хотя и не претендовали на него по Ништадскому договору).
Н.Д. Дмитриев-Оренбургский. Петр Великий в Вене у императора Леопольда в 1698 году. Гравюра. Царь Пётр по принятой версии стоит якобы инкогнито и перед Леопольдом первым.
Но условием вступления Русского государства в Европейскую «имперскую семью» Пётр I выдвинул выделение ему во владение земель Петрополиса в шведской Ингерманландии, разрушенных катаклизмом оседания массивов верхней Земли и ставшего Петербургом. В официальном изложении это условие приписывают лишь союзному договору с Августом II (с Саксонским и Польским королём).
Но это абсурдно, т.к. к Польше эта территория не имела никакого отношения. Здесь дело в другом. Царь Пётр намеренно включил в союзный договор с противником Швеции принадлежность России не одного Петербурга (как и обозначается на картах того времени), а всей Ингерманландии. Ведь этим фактическая уния со Швецией уже была невозможна, поскольку на отчуждение всей Ингрии, конечно, не мог согласиться ещё более молодой, чем Пётр, а значит, и также амбициозный шведский король Карл 12.
Карта Московии 1706 года Делиля.
Но провозглашённая Леопольдом I уния с Россией разрешала Карлу 12 претендовать и на русский престол, что и позволило ему переманить на свою сторону гетмана Мазепу и подойти к Полтаве, хотя это и не спасло его от поражения. Петрополис (называемый и Третьим Римом) был столицей Св. Римской империи, вероятно, ещё в начале 17-го века, но никто в Св. Римской империи уже не верил и не предполагал, что его можно будет восстановить.
Ведь на приведённой выше карте ещё 1706-го года нет ещё даже островов будущей «дельты» Невы, а Петербург обозначен на острове, образованным предположительно будущим Ораниенбаумом. И даже гравюра 1703-го года, приуроченная к основанию Петербурга, изображает лишь одну крепость-звезду бывшего города в виде будущей Петропавловской крепости, осевшей на место Заячьего острова, ещё окруженного водой.
Петрополис в виде одной будущей Петропавловской крепости и План Петербурга Леблона, что есть в реальности зарисовкой осушенного Петрополиса.
Античные сооружения цивилизации верхних людей были настолько прочны, что их не разрушило ни спиральное движение массивов Верхней Земли, ни их подтопление из-за вытеснения собою же вод финского залива. Скорее всего, в то, что Петрополис можно будет восстановить и откапать, превратив его в крупный порт по подобию Гааги и Амстердама, верил только Пётр I.
Эти города были также следствием оседания, но более раннего, массивов верхней Земли, также со стенами сегментов, ставших каналами, как и в Петербурге. Вот потому Петру нравилось всё голландское, от Нидерландов он скопировал и торговый флаг России. Подыгрывая Западу в лице Св. римской империи германской нации, Пётр I и названия вновь приобретённым городам давал немецкие. Крепость Орешек он назвал Шлиссельбургом (Ключом-городом), якобы намекая этим на европейский ключ к просторам Московии.
Карта 1745-го года Йозефа Николаса со Шлиссельбургом вместо Орешка и ладожским каналом для осушения Петербурга.
Но к 1721-му году, к году успешного завершения Северной войны со Швецией вся вода, выдавленная опусканием массивов Петрополиса, ушла в Ладожское озеро. Этому способствовал и ладожский канал, прорытый по указу Петра от Петербурга вдоль звездчатой кромки оседания массивов верхней Земли. Миру предстала словно построенная из воздуха и вышедшая из воды бывшая мировая столица.Глубокое сокрытие Петром её тайны было подержано Св. Римской империей и Ватиканом.
Она была провозглашена и европейской столицей России, которая потому уже не могла быть столицей страны, вассальной от Св. Римской империи, а также – лишь столицей новой, Российской империи. Этим Россия стала фактически не рядовым членом, а соучредителем Св. Римской империи. Подобно мудро Пётр поступил и на Востоке, сохранив Московскую Тартарию и не упразднив православие, хотя по договорённости с Западом и учредил Св. синод вместо русской Патриархии. И ведь именно Пётр I перенёс раку с мощами А. Невского (Байдара) в лавру Петербурга.
