Жизнь и Княжение Святого Благоверного Великого князя Александра Невского (Байдара) (см. 1, стр. 213-227) совпало с одним из самых судьбоносных для страны и народа периодов русской истории. По сути Александр Невский был зачинателем русской единой государственности, поскольку прежняя Киевская Русь, как лишь торговая империя, к тому времени была в разброде и близилась к распаду. До сих пор не звучит и действительное имя князя Александра, как не только Невского, а и Невского-Байдара. Это и многие другие факты его жизни раскрываются теорией различения.

Русь в это время погрязла в постоянной междоусобице среди её князей, апофеозом которой была полноценная Липецкая битва между родными братьями, сыновьями Киевского князя Всеволода (Большое гнездо). Поля в стране запустели, торговля среди русских людей почти прекратилась, т.к. и торговать было нечем, и некому. Большинство мужского населения (кроме стариков и детей) были согнаны в дружины. С запада же ползла католическая экспансия немецких рыцарей, угрожавшая православию. Вот потому единственным шансом сохранить вообще православную Русь на карте мира, не говоря уже о её целостности, было принятие вассальной зависимости от Великой Монгольской или точнее Могольской империи . К нынешней Монголии эта империя не имеет отношения, переняв лишь название. Такие договорные отношения между государствами были в то время повсеместно востребованы, т.к. давали защиту и прогресс народам со стороны более сильных и развитых стран.

Чингиз-хан представлял собой вовсе не главаря кочевников-степняков, как всё ещё представляется, а был умелым и грамотным руководителем восточной страны, народ которой унаследовал цивилизацию верхних людей (согласно оболочковой эволюции Земли) и которая именовалась в дальнейшем Великой Тартарией. Политический и культурный центр этой страны в то время находился рядом с территории нынешней Чукотки, где был, понятно, намного лучший, чем теперь, климат. На это указывают средневековые карты (например, Меркатора), запечатлевшие эти земли ещё до последовавших затем великих катаклизмов. Чингиз-хан сплотил народы древней Сарматии под Уставом великой Ясы, как закона справедливости, нравственности и соблюдения договоров, положил конец кровавому беззаконию, распутству и безвластию, вражде всего против всех на этой обширной территории. Потому его империя и получила столь быстрое расширение.

Ясно понимая, что междоусобица на Руси с одновременным натиском Рима с его рыцарями приведёт рано или поздно к исчезновению русской государственности и самобытности, отец Александра князь Ярослав Всеволодович принял подданство Тартаро-Монгольского императора, получив ярлык на Великое княжение в Руси. И перед лицом мира под таким мощным покровительством Русь опять стала единой государственной силой, Белой ордой в составеЗолотой орды, как улуса (одной из основных частей) Могольской империи.

Она сохранила и собственное войско, и религию православия, тогда истинного православия несторианского толка (признававшего наряду с Евангелием и Коран, а Коран - основной религиозной книгой). Русь даже укрепила свою экономику, развивая торговлю через Новгород и Псков, сохранила и своё внутреннее политическое устройство. И вполне посильный монгольский (могольский) налог (десятина) вполне компенсировался военной защитой Великой империей, а самое главное – прекращением раздоров (хотя бы без их военного размаха).

Но вот братья Ярослава, как и большинство других горделивых князей, ведомые братом Ярослава Юрием (Георгием) не желали никому подчиняться, т.к. проповедовали полный раздор, торговый разбой и право только силы и обмана. Ярославу вместе с юным сыном Александром, подкреплёнными тартарским войском, не оставалось ничего иного, как принуждать к повиновению непокорные княжества. Своё же противление раздору, разбою и и единой власти князья и бояре выдавали своему народу за иноземное нашествие. Получив боевое крещение и навыки передового для того времени тартаро-могольского боя, 19-и летний  Александр легко разбил шведские отряды у Невы, попытавшие военного счастья ещё до победы над Юрием у Рязани.

Батыя, назначенного ханом Золотой Орды из Пекина, ставшего столицей Могольской (Монгольской) империи, в народе называли Батей (отсюда, кстати, и слово "батя"). Он был первым царём для тартар и для русских, поскольку и понятие «царь» происходит от выражения «сарский правитель». Облюбованный Батыем за его доблесть, честность, ум и отвагу, князь Александр женился на дочери тартарского князя Чагатая, принявшей православие. Это глубоко скрывалось в отечественной истории, хотя все последующие наследники от князя Александра и в принятой истории признавались чингизидами (родственниками Чигиз-хана) по женской линии.

Православие, как и все религии, молившиеся перед лицем Божьим за монгольского императора, нашло в империи небывалое ранее покровительство и свободы. И именно князь Александр опять возвратил русских, погрязших к тому времени в язычестве, к вере. Среди тартар Александр стал называться князем Байдаром, т.е. – князем-русичем. И уже, как князь Байдар и сын Чагатая (в звании зятя), Александр во время антипапского Европейского похода тартаро-русских войск одержал полную победу в знаменитой битве с рыцарями при польском Легнице. Там, например, Александром была впервые в истории применена дымовая завеса.

(Монгольский здесь - это искажение слова "могольский" - обозначение исчезнувшей в результате сибирского катаклизма цивилизации, основанной верхними людьми. К нынешним монголам Чингисхан и его потомство имеют лишь очень косвенное отношение).

Шедевром военного искусства стало и известное ледовое побоище, в котором тартарский воевода Керебет, выполняя приказ Александра-Байдара, выманил основные силы рыцарей на себя и под видом отступления из Дерпта (нынешнего Тарту) привёл их в заранее подготовленную засаду у Вороньего камня на Чудском озере.

Александр Невский-Байдар проявил себя и умелым политиком, заботясь при этом не о личной власти, а о благе единой Руси и истинного православия. К примеру, не противился он вступлению на великое княжение по праву старшинства его дяди Святослава, не сел он и в Киеве, избегая конфронтации с Даниилом Галицким. Не препятствовал он и утверждению Младшего брата Андрея на Владимирское правление (ставшее тогда главным престолом в Руси). Он предпочёл остаться княжить в Новгороде, а затем, не держа обиды на брата, уговорил тартар простить его, когда Андрей изменил единой империи, поддавшись своеволию и измене.

Но вместе с мягкосердечностью миротворца Невский-Байдар, как воин и мужчина, как защитник государства, и как умелый политик жёстко пресёк новгородские бунты против тартарских налоговиков-баскаков. Это позволило ему добиться освобождения Руси от обязанности поставлять людей в тартарские воинские отряды. Более того, после этого из столицы Золотой орды Сарая (отсюда и обозначение строения "сарай") пришло разрешение собирать ордынские налоги самим русским князьям без тартарских баскаков, что означало уже полную автономию Руси в Могольской империи, подобную статусу стран в нынешнем Европейском союзе. Александр Невский-Байдар навечно останется в русской памяти, как охранитель русского государства, русской самобытности, русской веры.

Подробнее см. интернет-книгу «Занимательное различение 2».